Йонас Кауфман / Jonas Kaufmann. Концертный зал «Барвиха Luxury Village». 23 ноября 2013 года

Аляска

Экспонат: Налобная маска

Происхождение: Северо-западное побережье Аляски, США, индейское племя тлинкитов, 19-ый век

Материал: Дерево, разноцветная раскраска

Высота: 18 см

Инвентарный номер: 921-A

Обнаружена лейтенантом Эммонсом (Emmons) приблизительно в 1900 году. Ранее являлась частью коллекции музея культуры американских индейцев Heye Foundation в Нью-Йорке.

If I stick out my tongue,it is to show the trust I have in you, following your movements on the sea between storms and in forests between vast conifers on which your genealogical myths will be inscribed

Алым пламенем язык,веры уголья пылают. Я к твоим стопам приник, за тобой одолеваю океана грозный шторм. И под сенью хвойной чащи, необъятной, как простор, о тебе миф дом обрящет

«Тлинкиты – это индейский народ, проживающий на северо-западном побережье Америки», — пояснил Жан Поль Барбье-Мюллер. — «Люди, принадлежащие к этому племени, являются соседями инуитов, которые проживают на территории Аляски и которых называют «эскимосами», что означает «поедатели сырого мяса». Все индейцы, обитающие на северо-западном побережье, — искусные скульпторы». Данная маска, небольшого размера и украшенная сверху собранным в пучки конским волосом, прикреплялась к декорированному шкурами животных головному убору, который надевали шаманы во время обряда исцеления. Роль шаманов в сообществах, населявших северо-западное побережье Америки, была ключевой: «общаясь» с потусторонними силами, они лечили больных, боролись с колдунами и защищали деревню от внешних опасностей.

Молодые люди, которые хотели впоследствии стать шаманами, в соответствии с традицией должны были оставить общину и провести восемь дней в поисках предназначенного им видения. Существовало поверье, что при появлении этих странников дикие животные высовывали языки, которые, как считалось, являлись хранилищами их душ.

Наиболее захватывающей частью шаманского ритуала был танец с использованием масок. На протяжении одного обряда шаман поочередно надевал порядка восьми масок, перевоплощаясь, таким образом, в существ, которых он изображал, будь то люди или животные. Посредством этого он провозглашал свою власть над созданиями материального и потустороннего миров.

«Однажды, в конце 1960-х годов», — вспоминал Жан Поль Барбье-Мюллер, — «я в очередной раз посетил основанный Гейе (Heye) Музей культуры американских индейцев на Бродвее и несколько залов в Музее естественной истории, расположенном рядом с Центральным парком, где также были выставлены предметы творчества индейских племен, населявших Америку. Мой тесть, Йозеф Мюллер (Josef Mueller), часто сожалел о том, что в свое время ему удалось стать обладателем лишь одной маски тлинкитов, символизировавшей ворона. Побывав в упомянутых музеях, я проникся его чувствами. Спустя несколько дней я нанес визит торговцу произведениями искусства Аарону Ферману (Aaron Furman) в его частной резиденции между Мэдисон и Пятой Авеню. Галерея, которой владел этот человек, занимала весь цокольный этаж, а также два зала на первом этаже. По своему обыкновению Аарон пригласил меня пройти к нему в дом на чашечку дымчатого китайского чая. Там, на пьедестале между двумя окнами, я заметил небольшую тлинкитскую маску. Ее довольно расплывчатые контуры оттенялись с помощью подсветки. У меня было ощущение, что мне явилось чудесное видение, и я, как теперь понимаю, оказался тогда в плену ее очарования. Во время чаепития я не мог отвести от нее взгляд. Сомнений не было — передо мной находился настоящий шедевр». Через несколько дней Жан Поль Барбье-Мюллер купил эту маску.

«Я вылетел из Нью-Йорка на Багамские острова, где у меня был запланирован ряд встреч, увозя в своем чемодане заветную маску. Одна лишь мысль о ней переполняла меня радостью. Каждый вечер примерно в шесть часов я возвращался в отель, открывал сейф, в котором хранил свое драгоценное приобретение, и посвящал всего себя изучению этого творения. И каждый раз я замечал в ней все новые и новые изысканные детали, прежде ускользавшие от моего взора. Позже я приобрел еще одну подобную маску, отороченную горностаевым мехом, сравнимую с первой по красоте, но более крупную по размерам (обе эти маски ранее принадлежали музею культуры американских индейцев Heye Foundation, который был вынужден продать большое количество экспонатов во времена Великой Депрессии 30-х годов ХХ века). И все же маленькая маска, приобретенная у Аарона, всегда будет для меня дороже всех остальных».

Tags: Vacheron Constantin